«В «Уралочке» гоняла Гамову – мы невзлюбили друг друга, а потом стали подругами». Интервью с Инессой Коркмаз

«ТУРЦИИ НЕВЫГОДНО ЗАКРЫВАТЬ ГРАНИЦУ С РОССИЕЙ»

– Инесса Евгеньевна, чем вам нравится Турция?

– Там тепло, вкусно, там семья. На самом деле мне не хотелось уезжать из России – я отлично чувствовала себя дома. Но жизнь сложилась так, что я вышла замуж за турка. Причём поначалу мы всё равно жили на две страны, поскольку я играла в Баку. Потом уже обосновались в Стамбуле.

– Как вас приняли родственники со стороны мужа?

– Мне очень повезло. У меня потрясающая свекровь. К сожалению, свёкор недавно ушёл из жизни, царство ему небесное. Он мне заменил отца, который рано умер. Родители мужа тепло приняли меня с дочкой от первого брака, помогали с её воспитанием.

– А ваша мама как отреагировала?

– Она никак не могла понять, почему я уехала. До сих пор уговаривает вернуться в Саратов – привезти детей, мужа, бабушек (смеётся).

– Для вас важно было сохранить культурный код детей?

– Однозначно! С дочками дома всегда говорила и говорю только по-русски. При этом они сейчас свободно владеют турецким и английским. Старшей дочери это очень помогает в работе – она востребованный юрист. Что касается праздников, то они у нас теперь в двойном объеме.

– Насколько сильно турки отличаются от нас по менталитету?

– Мы с турками совершенно разные. Это как сравнивать куб с квадратом.

– К чему вы никак не можете привыкнуть?

– Мне кажется, ты либо всё принимаешь, либо отвергаешь и постоянно находишься в конфликте сам с собой. Безусловно, многое зависит от людей, которые вокруг тебя. Мой круг общения в Турции русифицирован, поэтому мне комфортно. Общаемся с такими же двуязычными семьями. Есть определенные привычки, к которым привыкли мужья, а есть вещи, к которым привыкли мы.

– Турция – одна из немногих стран Европы, которая не закрыла воздушную границу с Россией после ситуации на Украине.

– Славу богу, можно свободно летать домой. Если честно, я плохо разбираюсь в политике, но здесь очевидно, что Турция сильно зависит от туристического потока из России, поэтому закрывать границы ей невыгодно.

– Учитывая многочисленные санкции, есть мнение, что Россия может вернуться в 90-е годы. Какими вы их запомнили?

– Ой, для меня это было лучшее время! Было чувство, что весь мир у наших ног. «Уралочка» была лучшей командой Европы. Мы работали так много, что можно было разбудить ночью, и каждая бы рассказала, кто куда бежит и что делает в той или иной игровой ситуации. У нас был отличный коллектив, мы до сих пор дружим. В январе я собирала подруг на юбилей, и они приехали со всего мира – была счастлива.

– В Стамбуле у вас есть школа волейбола. Как решились на этот проект?

– Мой муж Неджет Коркмаз – детский тренер и волейбольный менеджер. Я тоже всегда хотела тренировать. Открыли школу, набрали несколько групп детей. Тренировала, будучи беременной, потом ходила по залу с ребёнком в руках. В сборной Турции сейчас есть девочки из моего первого набора. Например, Аслы Калач.

– Что сейчас со школой?

– Во время пандемии пришлось закрыться на год, залы были недоступны. Сейчас у нас только три группы, с которыми муж справляется сам. Вряд ли это можно назвать серьёзным бизнесом, поскольку больших денег он не приносит. Взносы от родителей уходят на аренду зала, форму, мячи. Берём 400 лир в месяц, это 2,5 тысячи рублей. За эти деньги дети получают три часа тренировок в неделю.

Мне хотелось работать на более высоком уровне, поэтому с радостью приняла приглашение Казани. Хочу помочь российскому волейболу своим опытом, знаниями. Честно говоря, у меня в голове не укладывается как сборная Турции стала нам соперником, не в обиду моему мужу будет сказано (смеётся). Где-то мы допустили ошибки, позволили себя догнать и перегнать.

«РЕШЕНИЕ СТАТЬ АГЕНТОМ БЫЛО ОШИБКОЙ»

– Вы отметили, что хотели тренировать, но при этом после завершения карьеры стали агентом. Почему?

– Итальянские друзья-агенты сбили с пути: «Зачем тебе это тренерство? Там никогда нет денег и в любой момент можно потерять работу. Давай, к нам!» Я понятия не имела, что это за бизнес. У меня агента никогда не было. Всех игроков «Уралочки» трудоустраивал Карполь. Попробовала поработать – что-то получалось.

– Какое ваше главное достижение в качестве агента?

– Да ну, какое достижение! Дорого пристроить высококлассного игрока – не самое большое достижение. У нас в агентстве были игроки уровня Екатерины Гамовой, Фе Гарай. Я понимаю, если ты с 14 лет ведёшь какого-то ноунейма и делаешь его великим игроком благодаря грамотному бизнес-плану – отдавая нужным тренерам и в нужные клубы. Но такие истории единичны. Да и в целом агент больше оказывает моральную поддержку, игрока всё-таки делают тренеры.

– Если агентская деятельность более денежная, почему вы от неё отказались?

– Эта работа только выглядит красивой и простой, но там есть свои подводные камни.

– Например?

– Вы подписываете игрока на хорошие деньги, но через какое-то время уровень его игры перестаёт соответствовать зарплате. Клуб предъявляет претензии, постоянно давит. И нужно кем-то жертвовать. Если ты идёшь против клуба, то сужаешь себе рынок на будущее. Если жертвуешь игроком, то просто подводишь своего клиента. У меня были подобные ситуации и мне они очень не понравились.

Для работы агентом нужен определённый характер. Возможно, я скажу грубовато, но я не интриган и точно не менеджер по продажам. Я поняла, что это не моё и вернулась к тренерской работе. Будь у меня второй шанс, я бы чуть раньше завершила игровую карьеру и пораньше начала бы работать тренером. Решение быть агентом – это ошибка, которую я совершила.

– Тем не менее, представляя в своё время интересы Гамовой, вы в 2010 году сошлись с казанским «Динамо».

– Получается так. Все эти годы я поддерживала связь с Казанью. Рада, что клуб оказал мне доверие и даёт проявить себя в качестве тренера.

– Вы ведь пересекались с Гамовой в «Уралочке», когда она была совсем ребёнком.

– Причём этого ребёнка, который ни руками, ни ногами нормально пошевелить не мог, поставили ко мне в пару! (Смеётся) Я тогда думала только об Олимпиаде, а тут надо было девочку гонять. Мне было 26 лет, ей – 17. Тренеры могли сказать: «Если она позже тебя прибежит, ещё раз вместе побежите». Понятно, что я на неё давила, а ей не нравилось, что заставляют.

У Карполя была цель, чтобы Гамова заиграла, и кто-то должен был принесён в жертву. Повезло мне. Работали в паре – я заставляла, а она на меня злилась, не хотела даже меня видеть. В общем, невзлюбили друг друга. Как-то Катя дежурила, а Таня Грачёва решила помочь с мячами. Гамова отняла: «Отдай мне мячи, а то сейчас эта придёт и орать начнёт!». (Смеётся) Жизнь – интересная штука, никогда не знаешь, с кем она тебя сведёт. Много лет спустя я помогла Кате перейти в «Фенербахче» и в Турции мы стали близкими подругами.

– Теперь в «Фенербахче» вновь российская звезда – Арина Федоровцева.

– Я бы не стала разбрасываться словом «звезда». Мне кажется, мы его немного обесцениваем. Безусловно, Арина – уникальная, она другая по всем показателям. Но мне кажется статус «звезда» применим, когда ты уже зажёг всех остальных, сделал их лучше и довёл команду до серьёзных вершин.

И никогда нельзя забывать, что звезду делает коллектив. Работает на неё, даёт возможность быть звездой. В команде - 14 игроков и каждый выполняет важную роль. Поэтому нужно с уважением относиться к каждому – я постоянно говорю об этом своим игрокам.

– Но вы согласны, что после ухода Гамовой у нас была пропасть в плане звёзд?

– Не соглашусь. Как бы критически я не относилась к Наталии Гончаровой, она всё-таки звезда. Таня Кошелева пыталась занять эту позицию. Ирина Фетисова в силу амплуа не так заметна, но тоже достойная персона. А Ирина Воронкова почему не звезда? Сделала себя, была лидером клуба и сборной.

«НЫНЕШНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ – СВОБОДОМЫСЛЯЩЕЕ»

– Вы недавно вернулись с просмотра потенциальных игроков для системы «Динамо-Ак Барса». На что вы в первую очередь обращаете внимание?

– На волейбольную красоту – прыжок, пластику. Порой сразу видно, что та или иная девочка рождена для волейбола. Но мы всё-таки ищем потенциальных игроков для профессионального волейбола, поэтому физические данные играют важнейшую роль: рост, длинные руки и ноги. Кроме того, в 14 – 15 лет уже видно, кто лидер, кто по-спортивному злой. К детям у меня особое отношение, у самой две девочки. Одна пыталась играть в волейбол, вторая хочет, но я не пускаю.

– Почему?

– Мне кажется, не получится. Я не говорю, что волейбол для избранных. Нет, будь моя воля, я бы всех набирала, но на профессиональном уровне невозможно решать задачи без физических кондиций и особого характера.

– У вас в команде в основном девушки от 15 до 18 лет. Вы понимаете современную молодёжь?

– Стараюсь. Моей старшей дочери Ане – 25 лет, младшей Даше – 12. Даже они совершенно по-разному мыслят. Безусловно, общение с ними мне помогает понять и девочек, с которыми работаю. Нынешнее поколение игроков свободомыслящее. У них есть возможность сравнивать, выбирать. У нас были определённые шаблоны, идеалы. Например, спорт был путёвкой в жизнь. А сейчас кто-то спокойно бросает спорт и уходит в учёбу.

– Вы погружаетесь во внеспортивную жизнь своих подопечных?

– Настолько, чтобы им не мешать. Мне важно понимать, чем они живут, и я стараюсь проводить с ними максимально много времени, но при этом не лезу под кожу. Если они сами будут готовы делиться мыслями и переживаниями, это будет намного ценнее.

– На ваших тренировках можно услышать мат?

– Я могу себе позволить выразиться от души, но точно не в присутствии детей. Это прямо табу, нельзя ни в коем случае.

– В этом году был скандал, когда тренер молодёжной лиги ударила и оттаскала волейболистку за волосы…

– Мне кажется такое поведение недопустимо. Во-первых, оно запрещено законодательством. Во-вторых, так точно не завоевать доверие игроков.

– Что способно вызвать у вас раздражение?

– Лень, неучастие в процессе и враньё.

– Ваша реакция, если увидите волейболистку с сигаретой?

– Моя философия такова, что я доверяю игрокам. И объясняю, что в первую очередь они сами несут ответственность за себя, за свою жизнь. Можно запрещать всё, что угодно, но главное, чтобы у них было понимание, почему это нельзя делать. Те же сигареты – это же вред здоровью. Это некрасиво, это ужасный запах, это мешает восстановлению организма. В конце концов, сегодня ты куришь здесь, а завтра будешь курить дома на кухне, потому что в любом профессиональном контракте прописаны санкции за нарушения дисциплины.

«У НАС ЕСТЬ КЕМ ЗАМЕНИТЬ ЛЕГИОНЕРОВ»

– Если на следующий сезон в Россию не поедут легионеры, у нас есть, кем их заменить?

– Теоретически, да. Я считаю, что в волейболе у России вообще сумасшедший потенциал. У нас есть таланты, которые не хуже легионеров. Посмотрите на результаты – в последние годы наши молодёжные сборные выигрывали всё подряд. Просто в чемпионате России мы видим не всех, поскольку клубы решают свои задачи и не всегда готовы давать шансы молодым игрокам.

В этом плане как раз Казань ведёт системную работу. Каждый год в состав вводятся молодые игроки. Это тонкая работа. Важно не сломать игроков, проявить терпение и вывести на взрослый уровень. Если подобная ситуация с легионерами произойдёт, то в этом может быть плюс – все будут больше внимания уделять молодёжи.

– Кто из системы «Динамо-Ак Барса» может встать в состав в ближайшие годы?

– Дарья Заманская уже в первой команде, привлекались к ней Полина Ковалёва и Варвара Сергеева, которая, к сожалению, надолго выбыла из-за травмы. Конечно, им не хватает опыта и мышечной массы, но это дело времени, наберут. Елизавета Павлова – сильная девочка, злая. Чуть росточка не хватает для диагональной, но она прыгающая. Благодаря своей старательности и работоспособности способна пробиться, я в это верю.

– Среди призёров молодёжной лиги – Казань, Челябинск, Одинцово. Это сейчас и есть главные центры развития женского волейбола?

– Ещё Екатеринбург. Но вторая команда «Уралочки» играет не в молодёжке, а в высшей лиге А, причём играет очень хорошо. У Калининграда есть команды – в суперлиге, в вышке и в молодежной лиге.

– Когда-то и у Казани было три команды в системе.

– Да, пытались сделать промежуточную ступень, но это требует колоссальных финансовых затрат.

– Чем отличается нынешняя система подготовки молодёжи от советской, которую вы прошли?

– В «Уралочке» был набор по возрасту – 40 человек. Это была машина, которая перемалывала и выпускала сильнейших. Там было две команды суперлиги, команда вышки, молодёжка, ещё школьники. Это была единая система, которая работала как хорошо отлаженный механизм. Младшие видели, как нужно работать, чтобы играть в сборной. У нас был пример перед глазами, была преемственность. Старшие девочки нас воспитывали, учили не только волейбольным вещам, но и, например, уходу за формой. Был культ флага на форме.

Мне кажется, вот в этом ключевое отличие – нет преемственности. Кроме того, волейболистки сейчас могут каждый год менять тренеров, которые переучивают на свой лад – нет системности. Это если говорить в глобальном масштабе. В лучшую сторону изменилось медицинское обеспечение, восстановление, бытовые условия. В Казани, например, вообще созданы идеальные условия для девочек.

– Кто вас поражал своей трудоспособностью в «Уралочке»?

– Ой, девочки там так впахивали! Удивлялась, откуда у них столько сил. Наташа Морозова, Женя Артамонова… Я не хочу называть фамилии просто, чтобы никого не забыть и не обидеть. Кто не вкалывал, там не выживал. Я уверена, что там были девочки талантливее и перспективнее, чем я, но за счёт работы удалось выбраться из этой мясорубки.

«У КАРПОЛЯ БЫЛ ТОТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ»

– Какая у вас была мотивация?

– Я хотела на Олимпиаду. И не хотела возвращаться в Саратов. Родители всю жизнь работали на авиационном заводе и хотели, чтобы я пошла по их стопам, но я видела себя волейболисткой. Ещё хотелось поездить, посмотреть мир.

– Первую поездку за границу помните?

– Одна из первых была в США в 1989 году. Молодёжку отправили вместо основной сборной СССР на серию из 11 матчей с университетскими командами. Дух захватывало – так всё было интересно. Железный занавес уже упал, но с нами всё равно была какая-то женщина из КГБ. Правда, у нас при Карполе и так была железная дисциплина. Не помню, чтобы что-то покупали и продавали. Мне это тогда точно было неинтересно.

– Какие гостинцы привезли родителям?

– Газировку и киви. Папа назвал фрукт «лохматой картошкой». Помню, жестяную банку колы пытался открыть консервным ножом. Я говорю: «Папа, ты ничего не понимаешь! Это не так делается». Сейчас всё это звучит смешно, но тогда была эпоха перемен, мы испытывали новые чувства, открывали новые горизонты. Крутые поездки ещё были в Бразилию и Японию. Нас обалденно встречали, буквально носили на руках.

– Вы взяли в свою тренерскую работу что-то от Карполя?

– Что-то безусловно, взяла. Это великий тренер. Изначально я равнялась только на него, мне казалось, что лучше и быть не может. Однако по ходу своей карьеры многими методами перестала пользоваться, убедилась, что мне ближе иной тренировочный процесс и иное отношение к спортсменам.

Мне повезло по ходу карьеры поработать с сильными тренерами, у которых были разные стили. Разумеется, у каждого были свои плюсы и минусы. Плюсы стараюсь использовать в своей работе, да и в целом постоянно повышать своё волейбольное образование. Знание четырёх языков (русский, английский, турецкий, итальянский) помогает общаться с иностранными коллегами и изучать весь доступный материал.

– Карполь слишком жёсткий?

– Я с огромным уважением отношусь к Николаю Васильевичу, но есть вещи, которые перестала принимать. В воспитании девочек Карполь был даже не жёстким, а ограничивающим свободу. У нас был тотальный контроль. Возможно, это было веянием того времени. Сейчас он ведёт себя совершенно по-другому.

– Вас доводил до слёз?

– Конечно, бывали разные ситуации. Были и слёзы, и обиды. Кто-то из моих знакомых через много лет сказал, что Карполь искал во мне дно – сколько вытерплю. Тем не менее, сейчас у меня нет никаких негативных воспоминаний, никаких обид на него. Спортивная жизнь такова, что иногда людей надо заставлять, чтобы добиться результата. Я очень благодарна Николаю Васильевичу, очень его уважаю, но подражать ему не буду.

– Тайм-ауты Карполя – классика волейбола. На вас часто кричал?

– Доставалось. У него была своя градация – на кого-то кричал, с кем-то говорил более спокойно. Я сейчас постоянно убеждаюсь, что все абсолютно по-разному реагируют на тон, слова, поведение. Кого-то надо подбадривать, на кого-то – повышать голос. В целом хочется воспитать свободолюбивых спортсменов, которые могли бы принимать решения и вести за собой коллектив.

– Кто-то говорит, что «Уралочка» как играла 30 лет назад, так и играет.

– Ну что вы! Конечно, нет. Самый большой плюс Карполя – он игру подбирает под людей. И при мне команда несколько раз перестраивала свой стиль, чтобы максимально полезно использовать сильнейшие качества игроков. Всё постоянно меняется, игра «Уралочки» точно.

«ПЕРЕХОД В СБОРНУЮ АЗЕРБАЙДЖАНА СНАЧАЛА БЫЛ ШУТКОЙ»

– Волейболисткам «Динамо-Ак Барса» один из спонсоров клуба ежегодно дарит шубы. Какие самые памятные призы в вашей карьере?

– После серебряных медалей на Олимпиаде в Сиднее нам дали денежную премию и маленькие телевизоры «рыбий глаз», в которые видеокассета заезжала. Это сейчас автомобили дают, тогда было скромнее. До этого в Казахстане мы играли турнир на Кубок президента, и Нурсултан Назарбаев вручил мне видеомагнитофон как лучшему игроку. Самый памятный подарок, пожалуй, золотые наручные часы с гравировкой от президента Азербайджана Гейдара Алиева.

– Как получилось, что вы сменили спортивное гражданство и в 2004 году стали выступать за сборную Азербайджана?

– Всё началось с шуток. Пошла встретиться с подругами, которые проводили сборы. Захожу в зал, а Елена Шабовта с порога говорит главному тренеру: «Фаик Алиевич, я нам центральную нападающую нашла, у нас же нет». Мне говорят: «Пойдёшь к нам?» – «Конечно, пойду!». Посмеялись. Но у клуба «Азеррейл» и сборной Азербайджана всерьёз возник интерес ко мне. Карполь сказал, что раз уж я вышла замуж за турка, то мне будет комфортнее в Баку, откуда до Стамбула лететь около часа.

– Какие чувства испытывали, когда выступали под флагом Азербайджана?

– Не буду лукавить – для меня есть только один гимн и одна родина. Я и в Турции всегда говорю, что я – русская. Просто так получилось, что живу на две страны. Я с тёплыми чувствами вспоминаю азербайджанский этап карьеры и прекрасных людей, которые радушно меня приняли. Но я всё-таки ехала в клуб «Азеррейл», чтобы зарабатывать. Сборная Азербайджана была дополнением. По сути, я была в ней легионером.

– У вас три паспорта?

– Нет. Азербайджанский паспорт я оформлять не стала, в нём не было необходимости. Для выступления за сборную хватало спортивного гражданства. После чемпионата Европы-2001 я понимала, что моя карьера в сборной России подходит к концу. В Азербайджане мне дали шанс продолжить международную карьеру – вновь сыграла на чемпионатах Европы и мира.

– В 2005 году вы выступали за «Балаковскую АЭС» как россиянка. Каким образом?

– Для меня тогда сделали исключение, за что я до сих пор очень благодарна. Думаю, помогли былые заслуги в сборной России.

– В «Азеррейле» у вас был самый большой контракт в карьере?

– Нет, дома были условия интереснее, да и в Турции не обижали. Самый солидный контракт предлагали в Бразилии, но я не смогла туда поехать из-за травмы.

– Можно предположить, что возле красивых и обеспеченных волейболисток всегда крутятся альфонсы...

– Не думаю, что это массовое явление, но всегда найдутся товарищи, желающие пожить за чужой счёт. Что тут можно сказать? Можно только пожелать девушкам не ошибиться в человеке и найти истинную любовь – без финансовых потерь. Мне это удалось. Что касается финансов, то я в своё время особо не задумывалась о каких-то инвестициях. Думаю, нынешнее поколение в этом плане более грамотное. Безусловно, лучше не транжирить все деньги и откладывать что-то на будущее.

– «Уралочка» в 90-х отправляла вас и многих других волейболисток в аренду – в Чехию, Испанию, Турцию. За это полагалось какое-то дополнительное вознаграждение?

– Нет, мы подписывали контракт с «Уралочкой» на определённую сумму, которую нам выплачивали в течение года. Если нас отправляли в заграничные клубы, сумма не менялась. Понятно, что нас отдавали в аренду не бесплатно. Мы помогали «Уралочке» зарабатывать, клубу это было необходимо, чтобы содержать большую систему.

– При этом «Уралочка» развивала волейбол по всей Европе.

– Да, в зарубежные клубы ездили и игроки, и тренеры. Например, в сезоне 1994/95, одном из лучших в моей карьере, испанскую «Мурсию» тренировал Вадим Панков. А пасовала его жена Марина Панкова, которая тогда была беременна сыном Пашей. Юлия Хамитова была с нами. Мы дошли до финала Лиги чемпионов, где проиграли «Уралочке».

Досье «БО СПОРТ»

Инесса КОРКМАЗ

Дата рождения: 17 января 1972 года

Место рождения: Саратов

Игровая карьера: «Уралочка-2» (Екатеринбург) – 1990 - 1994; «Кралово Поле» (Чехия) – 1992 - 1994; «Мурсия» (Испания) – 1994/95; «Галатасарай» (Турция) – 1995/96; «Уралочка» – 1996 - 2000; «Йешилъюрт» (Турция) – 2000/01; «Азеррейл» (Азербаджан) – 2001 - 2004; «Эмляктоки» (Турция) – 2004/05; «Балаковская АЭС» (Балаково) – 2005/06; «Пьяченца» (Италия) – 2006/07; «Экзачибаши» (Турция) – 2007/08.

Тренерская карьера: школа «Атакёй» (Турция) – тренер (2010 - 2021); «Нилюфер» (Турция) – главный тренер (2016/17); «Протон» (Саратов) – ассистент тренера (2018/19); «Йешилъюрт» (Турция) – спортивный директор (2019/20); «Бююкчекмедже» (Турция) – главный тренер (2020/21); «Динамо-Ак Барс» (Казань) – ассистент тренера (2021), «Динамо-Ак Барс-УОР» – главный тренер (с 2022 года).

Главные достижения в сборных СССР/СНГ/России: серебряный призёр Олимпийских игр (2000), бронзовый призёр чемпионата мира (1994), чемпионка Европы (1991, 2001), победитель Игр Доброй воли (1994), серебряный призёр Кубка мира (1999).

Главные достижения в клубах: чемпионка России (1997, 1998, 1999), чемпионка Испании (1995), чемпионка Турции (2008), обладательница Кубка топ-команд (2002), серебряный (1991, 1995, 1997) и бронзовый (1992) призёр Кубка чемпионов, бронзовый призёр чемпионата СССР (1991), серебряный (1994) и бронзовый (1993) призёр чемпионатов Чехии.